Без Юрия Гагарина Самарской гитарной
школы могло не быть.
История Самары знает двоих музыкантов-виртуозов, опытнейших педагогов и знатоков классической гитары, создавших собственные школы. В 20-е годы Леонид Девятов впервые в России открыл здесь при музыкально-педагогическом техникуме класс гитары. Имя другого маэстро, А.И. Матяева, гораздо известнее в народе. Он появился в Куйбышеве на рубеже 70-х. Оказавшись, по его словам, на целине: девятовские традиции были уже прочно забыты.
Мое
знакомство с гитарой, произошло довольно случайно. Во время одного из концертов
художественной самодеятельности, где в юные годы я выступал в качестве
конферансье и чечеточника. На гитаре играл студет техникума и меня поразило: это
было не уличное бренчание по струнам... Мне тогда было лет пятнадцать, на дворе
стоял 1956 год, место действия - город Вольск Саратовской области.
Правда,
до «живой» встречи с гитарой я много слушал инструментальную музыку по радио, у
меня уже складывались свои симпатии - латиноамериканская музыка, цыганская.
Подспорьем в самообразовании стал патефон который я смастерил собственноручно.
Мы жили бедно, и отчим категорически отказался его покупать. Мои друзья,
любители джаза, ребята постарше, доставали пластинки в Питере, привозили записи
на рентгеновских снимках. Мы называли их «туберкулезными палочками». Скоро я
умудрился сделать еще один «патефон», который, царапая иглой пленку, мог
записывать музыку. Однажды увлекся, окно было открыто, и на звук «иностранщины»
в комнату зашел милиционер. Молча взял мое рукотворное произведение и шарахнул
его об пол. «Не дай бог, еще услышу!», - пригрозил на прощание.
Первой моей гитарой была семиструнка. В те годы шестиструнную гитару в Советском
Союзе не очень-то жаловали - борьба с космополитизмом. Запрещали и саксофоны, и
аккордеоны. Хотя ведь и семиструнка пришла в Россию из Европы... Вообще, я не
люблю противопоставлять эти два инструмента, они практически равноценны.
Конечно, не все произведения, особенно из современных, можно сыграть на
семиструнной гитаре. Да и большинство сочинений пишется для шестиструнной.
Но тогда у меня была семиструнка. И я «врубился» в классику. Начиная с Глинки,
потом буквально утонул в Бахе, так он меня задел.
-
И все это без педагогов-наставников, самостоятельно и на ощупь?
Самые первые шаги - именно так. А потом мне повезло. Меня заметил Игорь Воронов,
один из основателей советского джаза, ставший крестным отцом в моей музыкальной
жизни. Помнится, после войны педагоги буквально ходили по домам, агитировали
родителей отдавать детей учиться музыке. К нам тоже зашли. А хозяином в доме был
отчим. Кстати, отличный мужик, фронтовик. И он заявил, что это специальность не
для парня. Я и в студию-то художественную ходил с оглядкой. Так вот, благодаря
Воронову стал играть на гитаре весьма сносно, потянулся к теории. И за три
месяца (!) экстерном закончил пятилетнюю музыкальную школу. Хотя завидовал тем
кто посещал школу нормально.
- И наверняка
наступил момент, когда вы почувствовали, что переросли провинциальную «сцену»?
- Если это и
произошло, то очень естественно. К слову, в Вольске тогда обитало много классных
музыкантов. Но... в 1953 году я махнул в Москву и поступил в Гнесинское училище
в класс семиструнной гитары. Конкурс был 12 человек на место. Потом
заинтересовался шестиструнной и очень обидел своего педагога Льва Александровича
Менро, он даже предложил мне перейти в класс Иванова-Крамского. Но я решил
больше его не обижать и доучился
до конца.
- Александр Иванович, 60-е годы, гитара, Москва. Неужто вас обошли заморские
рок-веяния, которые до столицы доходили раньше, чем до периферии?
- Знакомство с роком у меня началось с «Битлз». Их я впервые услышал в 1966
году. Пластинку «Help» Я тогда уже сам вел гитарные курсы, у меня был ученик
который работал в студии звукозаписи. Он часто зазывал меня к себе и потчевал
«запретной» музыкой. Там были не только «Битлз», но «Роллинг Стоунз», «Эничалз»,
«Шэдоуз» и ...Высоцкий. В этой студии я услышал музыку, которая способна
морально разложить человека. Конечно, это классная музыка, тут и говорить
нечего. Но минут двадцать ее послушаешь - и никакие наши лозунги не принимаются.
- Но вы-то как профессионал классической закалки оценивали рок?
- Скажу
откровенно «Битлз» с первого раза я не воспринял. Первую пластинку слушал три
дня. И на третий день понял, что эго гениально. Я услышал синкопированное пение
- совершенно новое явленно в вокале, массу необычных гармонических решений,
новую ритмику... Потом через фарцовые круги Москвы мне приносили западные
пластинки - джазовый авангард, рок и тому подобное. Кстати, приносил брат
известного пианиста Лени Чижика Олег, который учился у меня по классу гитары. А
вообще тот год, 1966, для меня очень памятный. Я организовал рок-группу, правда,
мы так себя не называли, «Аякс». Делали переложения русских народных песен,
играли собственный репертуар, используя стилистику и приемы тех же «Битлз». В
Москве. пользовались успехом. Два года обслуживали дипломатические приемы в
гостинице «Метрополь». В эти круги я попал благодаря жене одного дипломата,
которая занималась у меня гитарой. Она н надоумила своего мужа воспользоваться
нашей группой. В «Метрополе» оркестрик, конечно, был, но с музыкантами
преклонного возраста, к их репертуар иностранцы воспринимали с трудом. А мы
пришлись им по вкусу.
- Трудно представить, но по существовавшим стандартам вы в то далекое время, 30
лет назад, совместили несовместимое. Я имею в виду поп-музыку и вашу работу с
классической гитарой, которая подняла вас с музыкальным высотам.
- Я учился уже на третьем курсе
училища имени Гнесиных, когда в Москве проходил Второй студенческий фестиваль
музыки, песни, танца и поэзии народов Латинской Америки. Естественно, гитаристов
на фестивале было хоть отбавляй только от нашей страны более ста человек. Я стал
одним из трех советских лауреатов, что и засвидетельствовало в дипломе. В нем
стоят «автографы» очень представительных членов жюри: председатель Драм
Хачатурян, ниже стоит подпись Юрия Гагарина, ну а дальше председатели творческих
союзов страны, академики и т.д. Этим дипломом я до сих пор горжусь, и он мне
очень пригодился в жизни.
- Вы
имеете в виду трудоустройство после окончания училища?
- Вот именно. Он оказался весомее
диплома об образовании. В 1968 году с женой и ребенком я приехал » Куйбышев - по
рекомендациям моих московских друзей-музыкантов. Как мне говорили, трудящиеся
города на Волге буквально засыпали письмами отдел культуры, мол, в таком большом
городе нет настоящего педагога-гитариста. После первой же встречи с зав.
городским отделом культуры А.Швеевым и председателем горисполкома Росовским моя
судьба (спасибо лауреатскому диплому!) была, решена. Мне сказали, что в порядке
исключения я могу совмещать работу в разных местах. Я и совмещал - в нескольких
местах преподавал, в нескольких - играл, да еще инспектировал клубы и рестораны.
Проверял репертуар оркестров, качество исполнения, профессионализм. В результате
наживал себе врагов. Хорошим музыкантам я, естественно, помогал, и таких ребят
было много. Я сразу обратил внимание, что в Куйбышеве очень развиты джазовые
традиции. Многие музыканты могли бы спокойно играть в любом ресторане столицы.
Из гитаристов мне запомнились А. Соколов, А. Надеин и Б. Чича. Кстати, Александр
Соколов, который попросил давать ему уроки классической гитары, здорово играл
джаз, подражая Уэсу Монтгомери .
- Александр Иванович, а к каким
гитаристам лично у вас лежит сердце? Иванов-Крамской? Джон Маклафлин или Андреас
Сеговия?
- Наибольшее впечатление на
меня произвела женщина - знаменитая аргентинская гитаристка Мария Луиза Анидо.
Когда я впервые ее услышал на пластинке, понял что я - никто. Я слушал ее ночи
напролет. Позже с госпожой Анидо я познакомился во время ее гастролей в СССР. Ну
а с Крамским я знаком еще по работе в Москве. Давать ему оценку как гитаристу
мне не очень удобно. Я согласен с мнением американского журнала «Guitar Review».
В рецензии на диск Иванова-Крамского там есть такая фраза: «Это гитарист
невысокого уровня, не международного класса». Интересно, что когда он приезжал с
концертом в Куйбышев, я знал, - что зал будет полупустой и... забрал все билеты
в кассе филармонии. Чтобы сделать ему приятное, я их распространил через своих
учеников. Приезжаю к нему в гостиницу и сообщаю: на ваш концерт аншлаг. А он мне
отвечает: «А на меня всегда аншлаг». Но я-то знал, что предыдущий концерт
Крамского едва собрал половину зала. Пако де Люсия, Эл Ди Меола, Джон Маклафлин.
Я послушал их совместную пластинку и понял, что эти большие мастера еще и
хохмачи. Они решили посоревноваться. В технике. Только Пако де Люсия сыпанет
пассаж, тут же Маклафлин медиатором отвечает, да еще и «довесит» своё. Особое
место среди мировых Гитаристов занимает А. Сеговия. Тут нечего говорить - это
большой мастер.
- Расскажите, как вы
создали ансамбль гитаристов?
- Такой
ансамбль я собрал в клубе ТТУ после разоблачения тамошнего педагога-самозванца.
Дал объявления в газете. Отобрал из многих желающих 15 человек – это были
инженеры, рабочие, студенты - привлек их к общей музыкальной культуре, провел
курс практических занятий, и через полгода ансамбль классической гитары клуба
ТТУ был готов выступать. Репертуар – мои собственные обработки испанских
танцевальных мелодий, русских народных песен, романсов. Премьера состоялась в
Струковском парке, а потом городское управление культуры «посадило» нас играть
перед сеансами а кинотеатрах «Художественный» и имени Ленинского комсомола. С
приходом мастерства в репертуаре появились Бах, Шуберт, Шостакович. Ансамбль
стал Дипломатом областного фестиваля искусств, а в 1978 году первым из подобных
в СССР получил звание «народный».
- Александр
Иванович, известно, что вы, опытнейший педагог, создали собственную, как
говорят, «матяевскую» школу. В двух словах, что она собой представляет?
- Это довольно жесткая, но эффективная система обучения игре на гитаре. Первый
месяц - овладение нотной грамотой, потом практика, 32 урока на классической
гитаре, и наконец, совмещение практических занятий с более глубоким изучением
теории. В начале девяностых я составил собственную хрестоматию по игре на
гитаре, которая на областном конкурсе педагогических работ заняла 1 место. И
сегодняшние педагоги - все мои ученики - работают на ее основе.
Сейчас
Александр Иванович Матяев на пенсии по инвалидности. Однако по возможности, с
удовольствием встречается с многочисленными учениками-музыкантами, с
коллегами по бывшей преподавательской работе, продолжает работать над своими
обработками и переложениями. При его непосредственном участии были созданы
телепередачи, посвященные известным, в том числе и самарским, гитаристам. Помочь
добрым словом и советом он по-прежнему готов всем.
Газета "Час
пик" 21 февраля 1998
Корреспондент: Владимир СНОПОВ
Фото: Александра БОРИСОВА
и из личного архива
А.Матяева
Главная | Фотографии | Ноты произведений